Стоило в январе решительным хлопцам с Майдана выломать двери Киевской администрации, как сразу вспомнился Булгаков, «Белая гвардия»: «Человека в разорванном и черном пальто с лицом синим и красным в потеках крови волокли по снегу два хлопца, а пан куренной бежал с ним рядом и бил его шомполом по голове». Так было в Киеве в январе восемнадцатого года – в прошлом веке.
В январе 2014-го еще никого не убили. Подождали всего пару недель, до февраля, и завертели столетнюю историю, как под копирку. Опять, как сто лет назад, в Киеве самочинно засела Рада. Теперь во главе не с историком Грушевским, писателем Винниченко и журналистом Петлюрой, а с юристом-финансистом Яценюком, боксером Кличко и хирургом Тягнибоком.
Опять Рада занялась все тем же, чем и в прошлом веке – повальной украинизацией. Опять требует все того же – денег. Сто лет назад Рада требовала финансирования сначала у Временного правительства, потом у немцев. Теперь хочет денег у России и у Европы.
«Вони, – говорят россиянам про Евросоюз в фейсбуке хлопцы с Майдана, – бояться не менше від вас, купують дружбу. Революції легко експортуються, Боснія, наприклад». В переводе на русский это означает: «Пусть ЕС делает выбор – кошелек или жизнь».«О первых днях украинской власти у меня остались не очень розовые воспоминания, – написал в 1922 году в Берлине бывший киевский адвокат А.А.Гольденвейзер, член Киевского исполнительного комитета от совета объединенных еврейских организаций и впоследствии член Центральной Рады. – Какой-то вульгарный тон воцарился тогда в нашей общественной жизни. В городе выходили только украинские газетки, составленные грубо и аррогантно, полные издевательств над Временным правительством...
Киев всегда жил под знаком национальной розни. Эта рознь препятствовала развитию у нас широких объединений даже среди деятелей искусства, науки, литературы. В области же политики обостренность национальных вопросов питала мракобесие и человеконенавистничество...Из неукраинских национальностей политики Рады согласны были признавать еврейскую и польскую; «российская» же была под большим подозрением, так как уж слишком трудно было провести демаркационную черту между русскими и украинскими жителями Украины. Не различая на Украине украинцев и «россиян», можно было всех жителей объявить украинцами».
Переносимся в наши дни и читаем обращение политсовета украинской радикальной организации «Правый сектор», опубликованное на официальном сайте УНА-УНСО: «Наше ставлення до росіян так само, як і до інших представників національних меншин цілком вписується в методологію, запропоновану Степаном Бандерою: побратимське до тих, хто разом із нами бореться за державність української нації; толерантне до тих, хто визнає наше право бути господарями власної долі на своїй землі; вороже до тих, хто це право заперечує. Ми вважаємо, що дерусифікація України — цілком справедливе і необхідне явище. Поняття дерусифікації означає, що етнічні українці повернуться до власної мови, історії, ідентичності».
То есть «Правый сектор» считает россиян побратимами, только если они борются вместе с ним за государство украинской нации, забыв родной язык и культуру. А если не борются – считай, враги.Демаркационную линию между украинцами и русскими наследники Центральной Рады, как и сто лет назад, провели по государственным границам. Потом пошли еще дальше: сообщили, что в стане "Правого сектора" боевую выучку проходят российские патриоты, собираясь перенести огонь борьбы украинских радикалов и на российские просторы. Видно, хотят и с Россией поделиться «державностью украинской нации». Сто лет назад Центральная Рада на это еще не претендовала.
Шагаем опять в прошлый век. «Новорожденная «Украинская народная республика» в первые недели своего существования еще окончательно не остановилась на германской ориентации, – повествует А.А. Гольденвейзер. – Через Киев проезжали в то время, покинув Ставку верховного главнокомандующего, военные атташе союзников. Некоторые из них, по-видимому, надеялись найти в Украине центр для продолжения борьбы, после того как всероссийское правительство положило оружие... Слишком уж явственна была выгода для самостийной Украины от немедленного мира... Генеральный секретариат [Центральной Рады] послал в Брест для переговоров украинскую делегацию. Германцы поступили очень умно, тотчас признав ее и начав вести с ней переговоры, параллельно переговорам с Троцким... Наступление немцев шло с фантастической быстротой. Никакого сопротивления им не оказывали. Через каких-нибудь 7 дней после подписания мира они уже были в Киеве...
Немцы с первого дня не скрывали, зачем они пришли. По мирному договору с Украиной, они должны были получить от нас миллионы пудов хлеба. Для обеспечения этой поставки им и нужно было «Ordnungschaffen» (навести порядок) на Украине...Формально в Киеве и во всей Украине с 1 марта 1918 года (когда были изгнаны большевики) была восстановлена власть Украинской центральной рады. Но по существу эта возрожденная самостийно-украинская государственность производила в эти месяцы довольно жалкое впечатление, – делится своим ощущением очевидца событий Гольденвейзер. – Чувствовалось ее полное бессилие рядом с опекавшей ее германской военщиной».
На какой ориентации остановится сегодняшняя Рада? Наверное, на той, которая даст сразу больше денег. Других государственных идей у нынешней троицы «идеологов» по-видимому нет.Но Германии Украина не так остро нужна в данный момент, как сто лет назад: хлеб у нее есть, и чужое сельское хозяйство и Германия, и ЕС поддерживать вряд ли станут. Вкладывать деньги в модернизацию украинской промышленности, ориентированной на кооперацию с Россией, Евросоюзу и США было бы глупо. Создавать новую тяжелую промышленность – накладно и не выгодно с учетом цен на продукцию китайской металлургии и машиностроения. А просто так содержать страну с населением в сорок миллионов человек не нужно никому. Значит, Украине уготован простой и надежный путь: сократить население до минимума, который сможет сам себя содержать в условиях минимального комфорта, и придумать этому минимуму безобидное занятие, требующее минимум образования: читать и писать. Считать как раз не обязательно. За них все посчитают.
Кстати, уже посчитали. Известный борец за счастье России и Украины Збигнев Бжезинский уже посоветовал Германии и Лондону (как последнему прибежищу российских и украинских олигархов, а потому имеющему особый рычаг воздействия на них) общими усилиями убедить украинских олигархов пожертвовать по миллиарду долларов на финансовую реабилитацию Украины. Сыну Януковича Бжезинский назначил внести в это общеевропейско-общеукраинское дело отдельный вклад в размере 10 миллиардов. Остальных европейцев заботливый американский политик тоже призвал не стоять в стороне от украинской финансовой катастрофы.
«Пусть каждая страна Евросоюза пожертвует свою лепту на предотвращение надвигающегося коллапса экономики Украины»,– распорядился 23 февраля Збигнев Бжезинский со страниц газеты The Financial Times.А МВФ новой украинской власти поможет советами, добавила Кристин Лагард.
Но что там случилось дальше с Радой сто лет назад? Между прочим, очень любопытный эпизод. Немецкий фельдмаршал фон Эйхгорн, заботясь о получении миллионов пудов продовольствия, не стал ждать, пока Рада решит, наконец, аграрный вопрос, и решил этой вопрос по-немецки, издав свой приказ о порядке владения полями и сбора с них урожая.
Рада обиделась и в знак протеста организовала похищение своего же собственного члена – банкира Абрама Доброго – из его собственного дома. Через Русский для внешней торговли банк Доброго проводились финансовые операции оккупационных войск с Рейхсбанком.«В одно прекрасное утро, – дело было в двадцатых числах апреля [1918 года], – город был встревожен известием о происшедшем ночью таинственном похищении директора Русского для внешней торговли банка А.Ю.Доброго, – вспоминает А.А.Гольденвейзер. – К его дому подъехали какие-то люди и, предъявив мандат, увезли его в автомобиле. Дом находился недалеко от полицейского участка, куда успели дать знать. Но приехавшие представители сыскной полиции вели себя как-то странно и никаких мер не приняли... Впоследствии выяснилось, что Добрый был не похищен, а подвергнут аресту и высылке по распоряжению двух министров – Ткаченко и Жуковского – с ведома министра-президента Голубовича. Причиной его ареста было его предполагаемое германофильство... Германские власти через несколько дней, видимо, получили сведения о причастности в делу Доброго украинских министров. Это и решило судьбу министерства Голубовича, а вместе с тем судьбу избравшей его Центральной рады...»
Как решило? Да очень просто. На следующий день после похищения банкира Доброго по всему Киеву расклеили афиши с приказом главнокомандующего немецкими войсками фон Эйхгорна о зловредной агитации против германских властей. В приказе объявлялось, что отныне всякие проступки против немцев будут караться германскими военно-полевыми судами.
Когда Рада в знак протеста против нарушения германцами суверенных прав Украинской народной республики собралась на очередное заседание, туда пришли несколько десятков немецких солдат. Фельдфебель крикнул: «Руки вверх!», солдаты взяли ружья на прицел, Рада подняла руки. Потом всех членов Рады обыскали и сказали: «Вон! Расходись по домам!» И они разошлись.Через день съезд «хлеборобов», по соглашению с немецким командованием, упразднил власть Рады и провозгласил гетманом Украинской державы генерала Павла Скоропадского, между прочим, родившегося в Висбадене. А потом гетмана сверг журналист Петлюра, который был сначала генеральным секретарем Рады по военным вопросам, потом председателем Киевской губернской земской управы, а потом был посажен своими коллегами в тюрьму и освобожден оттуда национально-украинским министерством. Сразу после освобождения он выехал из Киева в Белую Церковь вместе с Винниченко, провозгласил там Директорию Украинской народной республики во главе с собой и призвал народ к восстанию против гетмана.
Киевские интеллигенты не верили в силу Петлюры, свидетельствует все тот же адвокат А.А.Гольденвейзер: «Это –авантюра!» с апломбом твердили у нас все, кто только говорил о политике. Об «авантюре Петлюры» и об его «бандах» писала «Киевская мысль» и вся остальная пресса. Однако эта авантюра все распространялась и усиливалась и в конце концов вплотную подошла к Киеву... Войска Директории вступили в Киев, на Софийской площади был устроен парад... Первые дни Директории живо напомнили мне начало ноября 1917 года, когда впервые над нами получили власть украинцы. Сразу в политике и общественности установился тот же грубоватый и вызывающий тон. Но только на этот раз наши властители, имея за собой феерический успех поднятого ими восстания, чувствовали себя уже подлинными национальными героями. Поэтому
время владычества Директории, каких-нибудь шесть недель, было временем самого необузданного украинского национализма и русофобства. И вместе с тем это было время неслыханно-кровавых и жестоких еврейских погромов».Именно об этом времени вспоминает Михаил Булгаков в «Белой гвардии».
Одни наслаждались войной, для других мир стал ужасен.
Явные параллели с событиями, описанными киевским адвокатом и русским писателем из Киева, видны и в новостях с Украины наших дней. Как будто нынешним хлопцам их деды завещали завершить то, что не дали им доделать большевики, окончательно прогнавшие Петлюру с Украины в 1920 году.А раз хлопцы взялись действовать дедовскими методами, то, возможно, придется нам увидеть и похищения банкиров, что финансируют сегодняшнюю Раду.
Рада уже позвала на помощь Европу. Значит, не за горами и тот день, когда на заседание Рады придет взвод иностранных солдат и на ломаном русском скажет «Руки вверх! Ступайте по домам!». Один гетман уже был. На прошлой неделе исчез. Теперь, по аналогии, Украину занял Петлюра.
«Да бросьте, методы у них уже не дедовские? – скажете вы, – В другое время живем!»
Точно, время у нас другое. А люди все те же. Одни верят в деньги, другие – в силу, третьи – в правду. Все же побеждает правда. Но не сразу, не так быстро, как хотелось бы. И не без помощи каждого из нас – честных людей.